|
|
|
|
ШАНГИНЫШангин Петр Иванович нынче известен как первооткрыватель самоцветного камня на Коргоне. За материалы той знаменательной экспедиции 1786 г. Петр Иванович удостоился чести быть избранным членом-корреспондентом Петербургской Академии наук. Но он был не только удачливым исследователем, но и авторитетным чиновником. Помимо того, что П. Шангин управлял Салаирским рудником, он во времена Павла I возглавил тайную канцелярию на алтайских заводах. Такое второстепенным горным офицерам не доверялось. Есть еще одна подробность биографии П.И. Шангина. С 1802 г. по следам отца пошел его сын Иван Шангин - ученик Петербургского горного училища, впоследствии кадетского горного корпуса. Отцовская стезя многое открыла молодому инженеру, к 1816 г. -время его экспедиции по левобережью Иртыша - Иван Шангин достаточно хорошо знал геологию Рудного Алтая, Змеиногорска, Приалтайской степи, плавильное производство. Примечательное совпадение. Когда сын собирался и выходил в экспедицию к киргиз-кайсакам и его дневник только-только начинался, Генеральный штаб издал двенадцать листов карты Колывано-Воскресенского горного округа. И вся гидрографическая сеть (т.е. реки, речушки и ручьи) на этих картах была нанесена по данным Петра Ивановича Шангина. В ряду книг с ясно выраженным историческим вектором, вышедших в конце 2003 г., хотелось бы обратить внимание читателей на исследования ученых молодой волны. Алтайский госуниверситет подготовил и осуществил проект издания "Дневных записок в Канцелярию Колывано-Воскресенского горного начальства о путешествии по Киргиз-кайсацкой степи" Ивана Петровича Шангина. Публикации редкого дневника горного офицера И.П. Шангина сына Петра Ивановича Шангина предпослан подробный научный очерк Г. Курныкиной, что, безусловно, делает более доступным вхождение в ткань документа. Иван Петрович Шангин принадлежит к знаменитой на Алтайских горных заводах фамилии. Особо ярко проявились Шангины во второй половине XVIII в. Очень часто барнаульцы проходят мимо парка Центрального района, не помня и не ведая, что они идут мимо первого алтайского ботанического сада-дендрария. Его в 70-х годах восемнадцатого столетия основал медик Семен Иванович Шангин. Это было средоточие лекарственных трав для всех рудников и заводов Алтая. Шангин Никита Иванович оставил заметный след в лесоописании обширнейшей территории Колыванской округи: от Алтая до Бухтармы. Надо ли говорить, сколь важны были лесные ресурсы для того времени, когда все меде- и сереброплавильные заводы пыхтели на древесном угле, выжигаемом тысячами пудов. Иван Шангин был, пожалуй, одним из первых инженеров-геологов, приложивших свой опыт к практическому осмыслению обширной территории Приишимья. До него там прошел маршрутом минералог Бенедикт Герман. Об изучении казахстанского мелкосопочника в верховьях Ишима аборигенами-кочевниками в то время и речи не могло быть. До появления казаха-геолога, знаменитого академика Каныша Сатпаева, открывшего медистые песчаники, пройдет еще полтора века. Еще больше времени минует, прежде чем в районе исследований Ивана Шангина будут открыты значительные месторождения урана. Но первым по тем кочевым тропам прошел инженер Иван Шангин. Это было серьезное предприятие. Достаточно сказать, что в состав экспедиции входило 200 человек. Едва ли не половина - охрана. Подробность не второстепенная. Пусть даже и входит средний жуз в состав Российской империи, главная киргиз-кайсацкая доблесть во все времена - воровство лошадей, так называемая баранта. Они и теперь в силе. А в то время потерять коней - значит обезножить экспедицию. Так что за спиной геолога Ивана Шангина, откалывающего в маршруте очередной образец горной породы, как атрибут полувоенного быта обязательно маячил солдат или казак с ружьем. Далеко за примером кочевой агрессивности ходить не надо. Вот встречает в пути И.Шангина купеческий караван из 114 верблюдов: "Караван сей принадлежит калужскому купцу Свешникову. Из Бухарии вышли они 22 апреля и могли к 25 числу мая окончить путь до крепости Св. Петра, если бы не были остановлены султаном Касымом с киргизцами Кидель Кипчатской волости, намереваясь их разграбить. Но слух о вышедшем за границу воинском отряде удержал их от хищнического сего намерения и по десятидневной осаде Касым султан дал им свободный и беспрепятственный пропуск". Дневник Шангина содержит немало путевых подробностей, деталей полевого быта, но в нем есть еще одно достоинство - он универсален. Место наблюдения, ботанические описания, этнографические наблюдения - все это органично входит в дневниковые записи. Нашлось место в ежедневных записках и историческим экскурсам: "Подданные его (Алача-хана. - А.Р.) разделялись до владычества его на три поколения... наименовав первую Улу-юс, вторую - Урта-юс, третью - Кычи-юс, что значит: Большая, Средняя и Малая орда". Немаловажно отметить, что Иван Шангин зафиксировал первобытность собственно казахского знания своих недр. "В одной из таких гор показали нам проводники киргизцы пещеру, в которой, по мнению их и всего народа, обитает чрезмерной величины змей. Ему, выползающему каждое утро к устью ее для отдохновения, предшествует пещеры сей освещение... Во время сие свист, слышимый в дальнем расстоянии от оной, приводит в оцепененность все чувства..." Поведав миф, абориген тем не менее не смог объяснить - почему на древней могиле воздвигнута пирамида из оруденелых камней, так же, как и не смог толком рассказать -откуда руда привезена в пустынное место. Самое основное задание для экспедиции, конечно же, рудные месторождения. В чем-то поводом для ее организации было открытие оренбуржцами в 1814 г. месторождения серебра, названного прииском Волконского. И вот с какой картиной лицом к лицу оказался Шангин, судя по его записям. "...Гора от берега озера (Иманкуль) и от довольно высокой горы Иман-Тау, лесистым логом разделенная, обр атила на себя наше внимание обширными копями древних народов. Огромные кучи отвалов - остатки сих древних работ, вмещающие великое множество различных видов медных и серебряных руд, свидетельствуют, что рудник сей составлял богатый источник горной промышленности трудившихся над разработкой оного". По сути дела, весь маршрут Ивана Шангина в Приишимье пролегал по следам древних разработок, хотя и были отмечены им и проявления бурого железняка, и свинцового блеска, и свинцовых серебросодержащих охр. Можно утверждать, что край, впервые научно описанный Иваном Шангиным, и по сей день не в полной мере промышленно осмыслен. Пусть это и не российская территория сейчас, но! Ценность шангинских зарисовок, на мой взгляд, состоит в том, что в его дневнике отразилась встреча двух цивилизаций. Пусть и не развернуто детально, но исследователь высветил контактный эпизод медленного срастания кочевнического мира и мира промышленного, именуемого русской цивилизацией. Это не свершается в одногодье, это длительное дело. Что и подтверждают дневниковые страницы Ивана Петровича Шангина. Остается добавить, что заслуга подготовки и публикации рукописи всецело принадлежит историку Г.Курныкиной. Благодаря ей плодотворное семейство горных инженеров Шангиных получило дополняющее и уточняющее освещение. А то ведь до чего договорились-дописались авторы биобиблиографического словаря "Исследователи Алтайского края", Барнаул, 2000, стр. 234. "Шангин Петр Иванович (1783(5) - 25 окт. 1822) - горный специалист, сын горного офицера... В 1786 вместе со своим отцом П.И. Шангиным участвовал в экспедициях по поиску камней и руд..." Вот такие они, дети горных офицеров. Родился в 1783, исполнилось дитю три годика, и говорит ему батька: "Пора в горы, сынок. Руду долбить", - ведь так выходит по причудливой логике авторов биобиблиографического словаря, в котором эта неряшливость - не единственная. Издавался словарь под личным патронажем бывшего директора библиотеки Л.Койновой. Есть надежа, что публикация дневников алтайского горного офицера - не последняя. Ждут историографического взгляда записки Филиппа Стрижкова о его поездке в кайсацкую степь за самоцветами. Как знать, может быть, в том же военно-историческом архиве, где Г. Курныкина нашла шангинские материалы, "плавают" записи Дорофея Головина, выходившего в 1761 г. в верховья Чарыша и вовсе не с целью поиска камней, а для приграничной разведки. Еще не опубликованы материалы, кроме П.И. Шангина, восьми поисковых партий, исследовавших Горный Алтай и Притомье в 1786 г. Архив - море немереное. Его стаканом не вычерпаешь. Но ищущий всегда найдет. P.S. В те июньские дни, когда И.П. Шангин исследовал Приишимье, в Барнауле умер Петр Иванович Шангин. Сын узнал о смерти отца только в августе, возвратившись из экспедиции. В Барнауле Иван Петрович не задержался. Он закончил свой жизненный путь в Петербурге |
|
|
